воскресенье, 7 ноября 2021 г.

Критика в «ЛіМе»: ветхая и агрессивная

(Впервые опубликовано на ЛитКритике.by в апреле 2012г.)

Королей я путаю с тузами... (с)

В. Высоцкий

Вопрос «чем отличается критика от рецензии?» ранее задавался не из праздного интереса. Следует помнить, что понятие «критика» несколько шире, чем «рецензия». Это следует хотя бы из происхождения терминов: критика – kritike (греч.), искусство разбирать, судить; рецензия – recensio (лат.) – рассмотрение.

Раздел «Критика» в «ЛіМе» № 12 от 23 марта 2012 года представлен целым разворотом. Вере Ляшук отведена страница на описание предпочтений Нины Матяш, которая создала сборник «...І дзяліцца праўдай сваёй». Конечно, можно было обойтись, представляя и рекламируя этот сборник, тем абзацем, который выделен жирным шрифтом. Ну и приписать вот это, чтобы отпугнуть окончательно читателей от книги:

«Ніна Мацяш не прымае пазіцыю людзей, якія тлумачаць адступленне ад спрадвечных законаў маралі эпохай, рэаліямі сучастнага жыцця і пачынаюць спавядаць тое, што заўсёды асуждалася чалавецтвам».

Что это за «вечно недовольное Человечество», которое осуждает конкретных граждан? Как оно это делает, наверное, можно будет понять, прочитав книгу.

Вероятно, в сборнике собраны образцы поэзии, которые были интересны автору (Нина Матяш умерла в конце 2008 года). Будут ли они интересны еще кому-то, покажут продажи.

Мікола Мішчанчук, заняв треть статьи пространными рассуждениями о прошлом, только после этого приступил к оригинальной концепции, которая выявилась сразу же, в названии талантливо написанной Ириной Шевляковой книжки «Сапраўдныя хронікі Поўні». Говорили ж Миколе когда-то: «...Вы больш пра сябе пішаце?» Оказывается, он до сих пор не расстается с традицией. А что же это за «концепция» такая? Оказывается – «...час Поўні (вобраз-сімвал) у мастацтве слова надышоў. Разнавектарнасць слоўнага мастацтва на найноўшым этапе сталася грунтам разнавектарнасці сучаснай крытыкі». Не думаю, что в книге можно найти ответ на вопрос – что такое «разновекторность современной критики»?

Завершающие «аккорды» не оставляют шанса сомневающимся, несмотря на «неабарочныя дэфініцыі»:

«Некалькі неабарочныя дэфініцыі на асобых старонках не адыгрываюць дамінантную ролю ў зборніку, што рэцензуецца, не затемрываюць аўтарскія высновы.

Пасля ўсяго сказанага выснова напрошваецца сама сабою: у асобе Ірыны Шаўляковай мы маем крытыка, надзеленага талентам першапраходца-эрудыта, якому яшчэ да-лё-ка да Поўні, але які перадолеў маладзіковаю мяжу».

Полагаю, что Ирине следует пару раз похвалить в «ЛіМе» Миколу и он переведет ее в следующую фазу – вторую четверть, а то и в третью сразу. А мне интересно, что же там за «неабарочныя дэфініцыі» нашел рецензент, может они все же «затемрываюць аўтарскія высновы?».

Вот таких две «критические» статьи в стиле ветхих времен. Собственно – обыкновенные рекламные статьи.

 Читать по теме: "Критик, наращивай смыслы!"

От «ветхой» критики переходим к агрессивной. Агрессивная критика, это когда мало сказано о произведении, и критиком обозначено к нему явно негативное отношение. Такая критика может сопровождаться следующим – «это вам не хухры-мухры!», «разве автор дает качество, туды его в качель!», «все на курсы молодых бойцов»! и т.п. Это я уже о законном недоумении Геннадия Авласенко по поводу критики Денисом Мартиновичем его фантастической повести «Переступив черту». Если бы я не читал (кстати, с удовольствием) эту повесть в «Нёмане», то, возможно, пропустил бы статью. Но, случай распорядился иначе.

Мне пришлось перечитать саму проблемную критику Дениса Мартиновича, на которую ссылается автор. Впечатление удручающее, откровенно говоря. Указывая на лидирующие позиции «Нёмана» среди государственных литературно-художественных журналов, Денис своей поверхностной и субъективной критикой, интересной во многих планах повести Г.Авласенко, никак не прибавляет авторитета журналу. Сам автор достаточно объективно разобрал претендующую на критику зарисовку Дениса Мартиновича. Я могу лишь добавить, поскольку внимательно прочел в свое время повесть, что Денис довольно бегло ознакомился с произведением. На это указывает автор и, кроме того, в конце разворачиваются самые значимые события, а о них «критик» ничего не говорит. Денис так же не увидел психологичности повести. Такую критику следует отнести к разряду «галопом по европам» или к заказной. Кроме того, не позволителен менторский тон, с которым «критик» поучает автора, как надо было описать отдельные эпизоды.

Следует отдать должное Алесю Бадаку: он дает возможность авторам (хоть и сокращенный вариант) как-то противостоять такой агрессивной, необоснованной критике.

Размещаю полностью статью Геннадия Авласенко. А его повесть «Переступив черту», несомненно, позитивное явление в белорусской фантастике и это отрицать трудно.

***

Генадзь АЎЛАСЕНКА

Пра пытаннні без адказаў («ЛіМ», №12-2012).

 

Гэты артыкул атрымаўся ў мяне зусім выпадкова. Пасля таго, як прачытаў у восьмым нумары "ЛіМа" агляд студзеньскіх літаратурных часопісаў. У iм Дзяніс Марціновіч аналізуе маю фантастычную аповесць "Переступив черту". З аднаго боку, такая увага прыемная, з другога ж...

У самым пачатку свайго аналізу пад сімвалічнай назвай "Каму належаць акуляры" Дзяніс Марціновіч адзначае "стабільна высокі ўзровень празаічнай часткі часопіса". I тут жа дадае, што "у кожнага правіла, на жаль, бываюцъ выключэнні. Ix праявай стала фантастычная аповесць Генадзя Ауласенкі".

Прачытащшы такое, я сумна уздыхнуў. Не атрымалася, выходзіць, у мяне аповесць, нізкі, на жаль, у яе ўзровень.

Далей Дзяніс Марціновіч адзначае, што для аповесці "Переступив черту" характэрна "імклівае разгортванне сюжэта, лёгкасць аутарскага стылю, багатая фантазія, здольнасць пісьменніка трымаць чытацкую увагу". Kaлi нават сам захочаш сябе пахваліць – лепей не скажаш! I дзякуй спадару Марціновічу за такую ўхвальную характарыстыку маёй аповесці!

Працягваю чытаць аналіз далей...

"Але ў творы хапае i спрэчных момантаў", – сцвярджае крытык.

Спрэчныя (на думку чытачоў) моманты маюцца ў любым творы, бо колькі чытачоў – столькі меркаванняў. Якія ж канкрэтна спрэчныя моманты знайшоу аўтар крытычнага артыкула ў маёй аповесці?

Вось адзін з ix паводле меркавання Дзяніса Марціновіча:

"У пачатку аповесці Вольга – слабая icтoтa... – падкрэслівае крытык. – Але дастаткова ёй пасядзець аголенай перад люстэркам у позе лотаса, як гераіня пераўвасабляецца ў cyпepгepaiню, якая элегантна карыстаецца любой зброяй. Няўжо подобная медытацыя здольная замяніць праходжанне курсаў маладога байца?"

Апошнім сказам (пра "курсы маладога байца") Дзяніс Марціновіч, напэўна, хацеў паказаць, што з пачуццём гумару ў яго ўсё ў парадку. Магчыма, гэта i так, толькі вось мне здаецца, што ён не зусім уважліва чытаў маю аповесць. Бо інакш зразумеў бы, што Вольга ператварылася ў супергераіню пасля таго, як злілася з акулярамі ў адзінае цэлае, а гэта было яшчэ да медытацыі! А калі ix адзінства распадаецца i акуляры зноў апынаюцца ў руцэ дзяўчыны, яна адразу ж становіцца ранейшай "слабай істотай".

Так што "курсы маладога байца" у нашай арміі няхай застаюцца, замяняць ix позай лотаса, ды яшчэ i ў аголеным стане не трэба (гэта я ужо дэманструю уласнае пачуццё гумару).

Ну, а з цытатамі кшталту "яшчэ некалъкі дзясяткаў кіламетраў – i гераіня дабегла б да Ціхага акіяна" або "ці не прасцей было адразу скокнуць ва Уладзівасток, а не даць лемурам спаліць усю сібірскую тайгу? Расіянам i так хапае экалагічных праблем", нават спрачацца неяк няёмка. Пакіну, як кажуць, без каментарыяў...

Зразумейце мяне правільна: я не супраць крытычнага аналізу уласных твораў! Наадварот, толькі "за"! Аналізуйце, крытыкуйце, рабіце заувагі. Але ж усё гэта павіна быць лагічна абгрунтавана.

"Тым большым расчараваннем стаў фінал, адзначае напрыканцы спадар Марціновіч i дадае: – Аўтар пакінуў большасць пытанняў без адказаў".

Гэта, відаць, i ёсць галоўны аргумент, які, на думку Дзяніса Марціновіча, "не дазваляе назваць твор аўтарскім поспехам".

Што я магу сказаць на гэтае апошняе абвінавачанне? Toe толькі, што мая аповесць, хоць паважаны крытык i назваў яе "фантастычным дэтэктыўным баевіком" – ніякі не дэтэктыў, дзе на апошніx старонках усё становіцца зразумелым: i хто забойца, i як ён рыхтаваў сваё злачынства, i які пралік усё ж дапусціў.

У фантастычнай літаратуры крыху іншыя крытэрыі, i вельмі б хацелася, каб крытыкі, якія аналізуюць фантастычныя творы, гэта улічвалі.

Комментариев нет:

Отправить комментарий