О сокращениях и не только

 

М.Зощенко

Прежде чем состряпать инвективу на литпроцесс в госсекторальной его части, обращусь к ироничной статье российского критика Вадима Чекунова «Борьба с критикой на современный лад». Меня интересует его увлекательная терминология.

Речь идет о нашумевшей книге «Проклятые критики» под редакцией Юрия Полякова и реакцией на нее. Выход ее – событие если не революционное, то несомненно резонансное. Не стану пересказывать статью, можно пройти по ссылке и прочитать. Обращаю внимание на стиль общения Чекунова и его юмор.

Нередко писатели, особенно из числа поэтов, ставят многоточия в предложениях, чаще в конце. Этим самым они «пунктуацию безжалостно корнают».  

Ильф и Петров

Кто читал Ильфа и Петрова, хорошо помнят сокращения названий организаций. Собственно, они дошли до наших времен: культпросвет, сучбелліт, мининформ… Чекунов использует политслэнг «засрабкуль». Точнее можно посмотреть в инете – «засракуль». Еще – «засрак». Это всего лишь сокращение «заслуженный работник культуры». Оно использовалось еще в советские времена в артистической и околополитической тусовке. Заметьте, писаки не упоминаются. Это у нас их считают за работников культуры, и в чергинцовском писобъединении (тоже сокращение) их как тли на молодых побегах яблонь в июле.

Понравилось мне и: «Профессор, кстати, был не каких-нибудь там кислых щей, а настоящий доктор филологических наук из МГУ».  

Не церемонится Чекунов и с главредом «ЛГ»: «Замшев – тот мыслями неширок, характером мелок, талантом и вовсе обделен, даже самым ничтожным». Зачастую, переношу подобное на нашу реальность. Кажется, что руководство бюджетного СП сплошь состоит из замшевых.

Оказывается, вполне безобидным слогом можно многое рассказать: «У каждого симпатичного доцента или профессора («МихМих» как раз из таких) обязательно есть свита из не менее симпатичных магистранток и аспиранток». Особенно, если добавить: «Я про учебный и научный процессы, если что».

Особо бальзамом на душу легли следующие слова: «Нынешняя т.н. «премиальная литература» – бессмысленное и бездарное писево, созданное исключительно для внелитературных амбиций и к реальной литературе отношения не имеющее». Вспомнились слова И.Пташникова, сказанные им в 1978 году, когда «прокатили» Н.Чергинца и не приняли его в СП Белоруссии: «Вельмі паважаю міліцыю і вельмі люблю чытаць дэтэктывы, але вось гэта «никакого касательства к литературе не имеет».

Замечательно и сравнение критиков с работниками санэпиднадзора. «Ни один критик ещё не научил ни одного писателя писать», – заявляет оппонент Чекунова. «Вообще мысль верная, ведь критику и в голову не приходит кого-либо учить писать. Работник санэпидемнадзора далек от желания делиться с поварами секретами кулинарного мастерства – его больше интересует, из чего там опять начинка для очередных пирожков и насколько она съедобна», – отвечает критик.

«Коварная магистрантка» – тоже неплохо. Или вот о ней же: «Мария решила поучить дедушку кашлять».

Творчество писательницы Яхиной критик называет «буквенной продукцией». Замечательно!

Не оставляет равнодушным и завершение статьи Чекунова: «Умучаетесь с нами бороться, господа засрабкули». Это о тех, кто возмутился выходом в свет книги о критиках.

А ведь и у меня есть свой засрабкуль – барбун с критиками. Но он за шесть лет не умучился, поскольку закален еще со времен «витебского дела». Правда, и я не робкого десятка.

Завидую стойким российским критикам – их шестеро. Я же один… (здесь вынужден кромсануть пунктуацию).

Александр Новиков (#алесьновікаў)