Дайте рецепт, доктор

На сайте «Камертон» опубликовано интервью российского критика Александра Кузьменкова с поэтом, эссеистом, издателем Вадимом Молодым. Благодаря Александру я познакомился с этим замечательным человеком и в конце 2018 года мне удалось побеседовать с ним. Свое интервью опубликую позже.

Вадим Амиадович привлекателен своим образованием и направлением деятельности. Известный Чезаре Ломброзо в свое время профессионально отозвался о творческих личностях. И теперь я с интересом узнаю мнение современного психиатра. Приведу начало беседы.

– Вадим Амиадович, если помнишь, Юнг называл литературу большим подарком для психиатра. Стала ли она подарком для тебя? Если стала, то почему?

– Анатолий Кузьмич Ануфриев, мой учитель, человек, которому я профессионально обязан всем, убедившись, что кое-какие знания общей психопатологии у меня уже есть, посоветовал мне читать художественную литературу и научиться отличать вымысел от описания истинных психопатологических переживаний автора. Интересно, что авторы с теми или иными психическими отклонениями (даже если я этого в то время не понимал) всегда привлекали меня больше жизнерадостных «нормальных» писак.

Необходимое пояснение: патологическое творчество может быть и профессиональным, и талантливым.  Существуют чрезвычайно интересные патографии – то есть биографии, составленные с точки зрения патологии, – великих и не очень писателей, поэтов, художников, музыкантов, философов и ученых. Изучение их нередко приносит больше пользы, чем чтение высокомудрых статей. Ну, а что касается самого творчества душевнобольных писателей, оно бесценно и для психиатра, и для настоящего читателя. Разумеется, психиатр увидит в «Красном цветке» Гаршина или в тетралогии де Нерваля больше, чем непрофессионал, но и для последнего приоткроются двери в загадочный мир необычной души.

Автор, как психиатр, обращается к психопатологии художественного творчества. Я бы сказал точнее – к психопатологии авторов художественных текстов. Он упоминает книгу Карпова «Творчество душевнобольных». Вспомним Кайманию Марии Малиновской. Но это так называемое «творчество» лиц с установленными диагнозами. Однако среди писак полно таких, кто не попал в руки психиатров. И они успешно потчуют читателей своими поделками. Правда, находят читателей среди таких, как и сами.

Кузьменков закономерно утверждает, что «в психиатрии нет четких границ между нормой и патологией» и вопрошает – «можно ли провести такую границу в литературе?». Он вводит понятие «литературная дисфункция». Довольно интересно, так же, как и ответ психиатра:

«Я начисто лишен двух так ценимых в наше время недостатков – политкорректности и «объективности», поэтому могу говорить только о том, что лично я считаю нормой или дисфункциональной писаниной бездарностей. Даже если для меня совершенно очевидно, что автор того или иного текста, рисунка, вообще любого плода творческого акта является с психиатрической точки зрения человеком нездоровым, это никак не отражается на моей оценке им созданного. Для меня любое стихотворение Хлебникова – произведение высокого искусства, а все вирши какого-нибудь Евтушенко или Быкова – графоманское словоблудие, хотя Хлебников был душевнобольным, а евтушенки и быковы удручающе, однообразно, тоскливо здоровы.

Тут только надо подчеркнуть, что наличие психической патологии не делает человека творцом. Прибивающий собственную мошонку к брусчатке «художник» по мне не художник, а просто душевнобольной».

Достойны внимания и рассуждения о графоманах. Уверен, что интервью понравится многим продвинутым читателям. Потому отсылаю к нему на сайт «Камертон». Приведу лишь заключение беседы:

– И последний вопрос. Понимаю, что спасение читателя – дело рук самого читателя. Однако по-хемингуэевски прошу: дайте рецепт, доктор. Что противопоставить массированной атаке паралитературы?

– Да что тут можно сказать, кроме банальностей типа: просвещать читателя, развенчивать осененных всенародной любовью бездарностей, наконец писать хорошие книги, но все это без толку – тиражи какой-нибудь Донцовой всегда будут на несколько порядков превосходить тиражи Бакина или Назарова, и читателей у нее всегда будет на несколько порядков больше. Для восхищения донцовыми не надо ни обременяющего интеллекта, ни утонченного литературного вкуса, а таких необремененных всегда будет несоизмеримо больше, чем «возжелавших странного». Я, во всяком случае, давно уже махнул рукой на бесплодное культуртрегерство…

А.Новиков