Лиха беда начало (с). «Четвёртый след» Николая Чергинца

Николай Чергинец для беларусской литературы не сделал абсолютно ничего полезного. Разве что наследил в ней, будто Франкенштейн, который прибежал в чистый дворец из болота в грязной, хлюпающей обуви.

В последние годы у меня не исчезало ощущение, что я задерживаюсь на этом свете из-за некоего предназначения. Теперь начинаю понимать его: мне предстоит показать всю сущность монстра от литературы, поскольку благодаря ему целый период её развития провалился в культурную пропасть.

Ученый Виктор Франкенштейн называет собранное из частей трупов и оживленное им существо чудовищем, дьяволом, демоном и тварью, а само оно считает себя падшим ангелом.

Я выработал план, который выполняю постепенно – step by step. Сейчас передо мной самая первая книга Н.Чергинца. Написал это, и задумался – его ли это книжонка объёмом в 140 страниц формата блокнота – 70х1081/32, которую я удачно приобрёл на аукционе? Буквально выхватил последней.

«В основу повести «Четвертый след» положены события, имевшие место в Минске несколько лет назад. По известным причинам фамилии и имена действующих лиц мною изменены.

В течение всего хода расследования дела, о котором идет речь в книге, работники милиции и прокуратуры получали широкую поддержку и активную помощь от десятков представителей учреждений, колхозов, совхозов. Именно это и позволило обнаружить и обезвредить преступников, которые тщетно старались замести следы своих преступлений.

Хотя в повести и называется немало имен тех, кто ведет себя недостойно, в нашем обществе они составляют ничтожную и жалкую кучку недобросовестных и нечестных людей, решивших пожить за счет других».

Это «от автора». Как я понимаю, Чергинец взял материалы уголовного дела, которое посчитал значимым или интересным для себя, а Э.Найдёнов осуществил литературную обработку, поскольку недостаточно грамотный Чергинец не способен на это. Типа как сейчас это делает (так записано) его молодая жена Елена Чергинец (Бобок). Тут я не без смеха вспоминаю незабвенного Джигарханяна с его Виталиной.

Понятно, что такие «повести» не являются предметом изучения критиков, но я просто обязан и как критик, и как биограф Чергинца, отозваться о книжонке. Буду горд, что критиковал народного писателя Беларуси ещё при жизни, пока его не лишили этого де-факто неправомерно присвоенного почетного звания. В советское время подобное было невозможно. Но я живу в свободной стране, как гласит Конституция, поскольку у нас утверждены «права и свободы человека и гражданина, устои правового государства и социально справедливого общества».

Конечно, придется разбираться, наверное, в хитросплетениях нелегкой жизни «легавых». Так во всём мире зовут сыскарей, сравнивая их с благородными животными. Не знаю, можно ли их благородство переносить на вечно уставших советских сотрудников угро.

«В городе совершено тяжкое преступление. Работникам уголовного розыска поручено найти и обезвредить преступников. Им приходится вести борьбу со злобным и хитрым противником…

В книге идёт речь о трудной и опасной работе сотрудников уголовного розыска, их опоре в работе на широкую общественность.

Книга адресуется массовому читателю».

Как работники белорусского угро ловили преступников по делу витебского маньяка («витебское дело») в 1981-84г.г., когда Чергинец возглавлял уголовный розыск БССР, и сколько невинных в это время попали за решётку, расскажу отдельно.

Ещё расскажу, как Коля стал писателем. Точнее – почему. Ну очень интересная история.

Александр Новиков (#алесьновікаў)