Удивлению нет предела: у нас нет поэта Валерия Гришковца

 Впервые опубликовано на ЛитКритике.by 5 ноября 2016г.

***

«Мир лирических героев белорусского русскоязычного поэта Александра Новикова обращает на себя внимание высокими нравственными устремлениями и помыслами, чистотой и непосредственностью переживаний. В основе его стихов – мысль, впечатление, тонкое душевно-психологическое движение».

В. Гнеломёдов

В.Гниломёдов

Дернул же меня Дьявол взяться сегодня за книгу Владимира Гниломёдова «На рубеже времен». Русскоязычная поэзия Беларуси. (Мінск. Галіяфы-2013). День испорчен, настроение мрачное. Так что же произошло?

Поскольку оглавления нет, я стал внимательно просматривать, о каких же наших русскоязычных поэтах (некоторые называют себя «русскими поэтами») пишет критик? Конечно, шестьдесят страниц – от, хм, выдающегося белорусского поэта  (русскоязычным его литературовед ну никак не может называть) Симеона Полоцкого (1629-1680) до В.Блаженного (Айзенштадта) я пролистал очень быстро. И вот долгожданное: «Одна из самых значительных фигур среди современных поэтов – носителей волшебного лирического дара – Анатолий Аврутин (род. в 1948 году)».

Сразу отмечу: книга об Анатолии Аврутине – добрая ее половина. Много об Алексее Жданове (1948-1993). Немало уделено внимания Ю.Фатневу, Ю.Сапожкову, какой-то Е.Казанцевой. Остальным досталось немного, либо вовсе отмерено несколько строк.

Какое же было удивление, когда я обнаружил среди русскоязычных поэтов Аллу Никипорчик. Вот тут и начало портиться настроение. Приведу полностью строки, посвященные ей. Благо, их немного.

На русском и белорусском языках работает в поэзии Алла Никипорчик из Гродно (род. в 1957). Ее белорусско-язычные стихи вышли в сборниках «Сляза і малітва» (Мн.. 2006) и «Пад бахаўскую такату дажджу» (Мн., 2007), русскоязычные – в книгах «На грани – счастья» (Мн., 2010» и «Звуком единственным...» (Мн., 2012). Мир лирической героини поэтессы обращает на себя внимание высокими нравственными устремлениями и помыслами, чистотой и непосредственностью переживаний. В основе ее стиха – мысль, впечатление, тонкое душевно-психологическое движение. Наиболее уверенно А. Никипорчик чувствует себя, как нам кажется, в форме краткого философского изречения, лирической импрессии:

Мир – калейдоскоп.

И мир – тень.

...Прикрой меня ладонью

ото лжи.

Мощный стишок. Кто бы меня прикрыл ладонью ото лжи? Хвалебные слова, которыми награждает седовласый литературовед, критик посредственную поэтессу, заставляют задуматься – зачем он это делает? Меня старались убедить, что он подобного не писал и о любительнице хокку кто-то вставил эти злосчастные строки. Но я не верю: подобное повторялось и в одном из журналов холдинга «Звязда». Не может быть, чтобы В.Гниломёдов не читал свои работы. 

А.Аврутин

Такими сладкими словами, что отпущены А.Никипорчик, можно выразить свое отношение к любому поэту, который тебе мил.

Не менее удивительным было открытие поэта А.Геращенко. Ну нельзя же так, пан литературовед! Зачем поэзию превращать в девицу легкого поведения? Вот что от этого «поэта», белорусофоба, великоросса привел критик:

Под синим небом белорусским

Познал я радость и беду.

Я белорус, а, значит – русский,

Таким и в небо я уйду.

Какой цинизм! И кто ему сказал, что он уйдет «в небо». На цокольный этаж и ниже никак не хочется? А, может, придется…

Считаю, унижена поэтесса Тамара Краснова-Гусаченко. Примечательно, что и имена критик пишет по-разному: «Алла Никипорчик» и «Т.Краснова-Гусаченко», будто забыл точное имя последней. Не красит поэтессу и приведенное, вырванное из контекста четверостишие:

Т. Краснова-Гусаченко

Среди полей и трав высоких,

Я отыскала дом родной,

Там выше крыш была осока

И лопухи – глухой стеной…

 

 

Кто-то может сказать: «Пачакайце, але ж спецыяліст па бадыллю ў нас Міхась Пазнякоў. Хто ў каго малюе?»

Столько же места, как и А.Никипорчик, уделено поэту Георгию Киселёву, который в книге почему-то «Кисилёв».

***

Когда я внимательно просмотрел примерно две трети книги, то стал заметно волноваться: всё искал фамилию одного нашего замечательного русскоязычного поэта. Так и не нашел. Стал пересматривать с конца книги. Результат тот же. Еще раз для надежности пересмотрел с середины, но поэта Валерия Гришковца не нашел. Как это так? Можно ли с ним сравнивать многих поэтов и поэток, которых прославил В.Гниломёдов в своем бессмертном труде? Хорошо хоть, что на 200 стр.

В.Гришковец

В.Гниломёдов знает поэта из Пинска: они встречаются регулярно на Пленумах СПБ. Так что же случилось? Мог ли кто-то жесточайше порекомендовать не писать о нем или вычеркнуть, если поэт был в книге? Думаю, мог.  Ну не забыл же о нем литературовед?

Конечно, настроение мое придет в норму. Буду периодически просматривать шедевр В.Гниломёдова в надежде… Но читать книгу не стану. Если я обнаруживаю в материале ложь или неискренность, то дальше не читаю его. А, может, и хорошо, что среди многих неизвестных мне поэтов, откуда-то выкопанных критиком, литературоведом, нет замечательного белорусского поэта Валерия Гришковца…

В конце книги В.Гниломёдов снова удивил меня неожиданным заключением: «Критик Н.Чайка недавно писала («Белая Вежа-2011 – А.Н.): «Я бы сказала, что русское стихосложение со времен Пушкина…» Не буду грузить тебя, уважаемый писатель тем, что она сказала. Ничего существенного. И даже сделала ложное заключение в виду иррациональности своего суждения. Ключевое слово здесь «критик». Вот так В.Гниломёдов приписал к критическому цеху и Нину Чайку. Ну не смешно ли вам? Мне смешно.

Алесь Новікаў